Могли ли враги дать хороший бой? Да они бы даже шансы выиграть имели, если бы не одно «но» — их Архимаг и четверо Старших Магистров оказались заняты одним лишь мной. И через минут девять все пятеро стали подношением Маргатону — наконец-то враги, которыми можно расплачиваться с Повелителем Крови! А то достали мертвяки да демоны…

Когда остатки вражеской армии, окончательно пав духом, бросились в беспорядочное бегство, ко мне подошел сухощавый пожилой мужчина с усталым лицом, облаченный в неплохой артефактный доспех. В одной руке он сжимал полуторный клинок, во второй — длинный жезл из странного, синеватого металла. Аура выдавала в нем Старшего Магистра, только весьма усталого и почти полностью растратившего резерв. Ещё пара-тройка применений магии — и ему светило магическое истощение со всеми его прелестями вроде лихорадки, слабости и неспособности колдовать от двух до пяти суток.

— Примите искреннюю благодарность от всех моих товарищей, всех жителей Свадово и от меня, Степана Каменева, лично, господин…

Поняв намек, я представился:

— Аристарх. Аристарх Николаевич Николаев-Шуйский, к вашим услугам, сударь. И не нужно меня благодарить — мы просто выполняли свой долг, как и вы свой.

— И все же, Аристарх Николаевич, я теперь ваш должник. Каменевы всегда платят по счетам, — еще раз поклонился он.

Флот вместе с Андреем, оставив меня и все переброшенные войска здесь, в Свадово, дабы с крепостью не произошло ещё какой оказии, двинулся назад, к нашему войску. Сахаров призвал… Что ж, я не возражал — большая часть артиллерии Цинь, что нам досталась, была старьем или хламом, но были и вполне достойные экземпляры, даже несколько наших, российских. Доставшиеся нам с полным комплектом боеприпасов, в том числе магических… Ну как — нам… Мне!

Пухлый комендант с фамилией Смелов, дальний родич моего знакомого и тоже, само собой, член Великого Рода, вознамерившийся прибрать к своим жадным лапам всё лучшее — конечно, под маскировкой типа всё на нужды армии и согласно закону — но тут нашла коса на камень. Орать и что-то выговаривать, а уж тем более требовать от целого Архимага у него была кишка тонка, а намеки на его фамилию меня не впечатлили от слова совсем. Как и на особые связи с Зубовым.

— Господин Смелов, — твердо заявил я в конце концов, устав от него. — Если у вашего Рода поэтому поводу появятся ко мне какие-то претензии — то я готов их обсудить… Но только с полномочным представителем, обладающим необходимым для подобного разговора влиянием и весом в вашем, без сомнения, Великом Роду. По поводу же генерала Зубова — бога ради, скатертью дорожка, жалуйтесь на меня. Я ведь всего лишь на пару со своим слугой уничтожили почти всех сильнейших магов врага, мой рыцарь смерти самолично захватил артиллерию а я прикончил вражеского командира. Какое я право имею забрать на свое усмотрение трофеи с поверженных мной и моим вассалом врагов, верно? А теперь оставьте меня в покое и займитесь своими делами.

Не будь толстяк возрастом за пятьдесят Мастером, его бы натуральный инфаркт схватил от моей резкости. А так покраснел, пошел пятнами, но сдержался и выдавил из себя вежливую улыбку, прежде чем покинуть поле моего зрения.

Глава 15

Интерлюдия — политические расклады

— Старейшина, сколько ещё нам необходимо ждать начало ритуала? — задал вопрос среднего роста сухощавый мужчина с длинным, тонким шрамом через всё лицо. — Тучи сгущаются — причем не только над нами, но и над всеми боярскими Родами вообще. С каждым днем вести из Петрограда всё тревожнее и тревожнее — поговаривают, что Император вот-вот решится начать новую Смуту. Николаю не даёт покоя слава его предков, и змеи, прячущиеся в тенях его трона, разжигают его честолюбие.

— Это каким образом, позволь узнать? — полюбопытствовал Федор Шуйский. — Хотя подожди, дай угадаю — бают, что сейчас лучший момент сделать то, чего не сумел даже Петр Алексеевич, недаром, надо признать, в народе поминаемый Великим?

Московский особняк Рода Шуйских давно не видывал подобного наплыва гостей. И не он один — все боярские Рода стягивали лучших своих магов в Москву, в резиденции вокруг Кремля. И здесь их Род сумел поразить очень многих — помимо тех одиннадцати из четырнадцати Архимагов, о которых и без того было известно, у них оказалось ещё два десятка чародеев седьмого ранга, о которых никто прежде не знал. Ну вернее как не знал — они были известны, но считалось, что обладают лишь шестым рангом… Тридцать один Архимаг и ещё трое в разных частях Российской Империи — Род Шуйских продемонстрировал воистину грозную мощь. И это при том, что в последние месяцы войны сам Федор показал просто чудовищно возросшую силу — и прежде входивший в число сильнейших чародеев восьмого ранга, нынче он всерьез претендовал на то, что бы поспорить за звание первого среди равных с самим Вторым Императором.

Вес и влияние Шуйских возросли неимоверно, и злые языки шептали — теперь в Роду два Князя. Один по титулу, другой по факту… А самые злые гадали — отчего могущественный Старейшина, явно переросший своего племянника во всех аспектах влияния, могущества и возможностей, до сих пор не возьмет власть в свои руки. Леонида откровенно считали хромой уткой — особенно с учетом того, что все двадцать новых Архимагов были приближенными Федора. Да и среди оставшихся истинно преданных нынешнему Главе было от силы четверо — остальные частью были нейтральны, а частью сторонниками единственного Мага Заклятий семьи.

Однако вопреки всем слухам, сплетням, гаданиям и теориями, гулявшим вокруг положения дел внутри могущественного боярского Рода, Старейшина не делал ничего, что бы изменить своё положение. Более того — Федор неукоснительно поддерживал Леонида во всём, не позволяя себе и тени непочтения или, упаси боги, неповиновения. Старейшину явно не интересовала позиция Главы Рода — и даже среди его собственных последователей царило недоумение по этому вопросу. Однако поднимать при нем эту тему никто не рисковал — Федор четко и недвусмысленно обозначил свою позицию по этому вопросу.

Однако хоть разговоры на эту тему и ходили, но самой популярной в аристократическом обществе старой столицы эта тема не была. Ибо в Империи творились куда более странные и опасные события, за живое затрагивающие всех её жителей, все сословия без исключения — от простого землепашца до Князей Боярских. Все гадали — грядет ли гражданская война или Николай Третий всё же использует скопленные силы для чего-то более разумного. Например, направит подкрепления войскам на многочисленных фронтах…

Петроградская губерния ныне напоминала сплошной военный лагерь. Куда ни глянь, куда не сверни — всюду были разбиты походные лагеря бесчисленных дивизий, корпусов, армий, дворянских гвардий и прочего военного люда. От шести до шести с половиной миллионов солдат, свыше двух с половиной тысяч воздушных боевых судов, громадный Балтийский флот, двадцать один Маг Заклятий, более трехсот Архимагов — Николай Третий собрал вокруг столицу в едином кулаке армию, равной которой мир ещё не видывал. Ни разу подобные силы не собирались в один кулак… И уж тем более никогда ещё такая мощь не использовалась столь глупо. А именно — вообще никак не использовалась.

Даже день простоя такого количества войск обходился Империи в десятки миллионов золотых — а простой длился уже не первый месяц… Надо отдать должное военному министерству Империи — несмотря на все очевидные сложности с организацией и снабжением такой массы войск, собранных в одной губернии, они справились и не допустили голода и болезней среди солдат. И теперь это воинство, что должно было бы по-хорошему выступить на Османскую Империю, Цинь, Францию, что всё же вмешалась открыто в войну, и прочих хищников помельче, осадивших со всех сторон Россию, не давало спокойно спать одним фактом своего бездействия боярам.

— Именно так, Старейшина, — продолжил собеседник Федора. — Николаю нашептывают, что прежде, чем разбираться с врагами внешними, следует покончить с врагом внутренним — то бишь с нами. Мол, погляди, государь-Император — и мир заключили с Кайзером в обход трона, и отказываются передавать полученные репарации и долю добытого на войне в казну… А ну как замышляют повторить Кровавый Октябрь — но в этот раз довершить то, чего не сумели? Свергнуть Романовых, посадить на трон кого-то из своих и так далее… И это ещё далеко не самое безумное из того, что звучит под сводами Зимнего Дворца! Многие открыто обвиняют нас в том, что именно мы спровоцировали эту войну, а теперь просто собираемся пожинать её плоды… В общем, окружение Императора всё активнее обсуждает возможность ударить на Москву и подталкивает Николая к тому, что бы начать это безумие. Особенно Императрица и её дружки-англичане — эта стерва, рожденная и воспитанная на Британских островах, внушает мужу, что он, де, единственный монарх в цивилизованной Европе, что не обладает абсолютной властью, и это позорит его и Романовых в кругу других Императорских Родов…